С 6 января по 6 февраля 2003 года

Ученики и учители

Наверное кому-то тема учителей и учеников покажется не слишком интересной. В самом деле, столь ли необходимо знать, как художник, будь то музыкант, писатель или живописец, обрел свое мастерство, создал свои шедевры? Может быть вполне достаточно того, что он их создал? Необходимо ли знать, что к "Белым кувшинкам" Моне вели более чем 40 лет поисков и испытаний? Может быть важен исключительно результат? Кто так рассуждает не так уж неправ. Я и сам еще год назад просто любил живопись импрессионистов. Мне вполне достаточно было сходить в ГМИИ и полюбоваться "Кувшинками" Моне или "Оперным проездом в Париже" Писсарро. Эти шедевры вполне самодостаточны. Но... можно просто любить, а можно понимать и любить. И не бояться, что понимание убьет любовь, что, как говорил царь Соломон "многие знания умножают скорбь". Немного грусти в глазах и седины в висках могут обеспечить некоторый успех у прекрасной половины, ну а сама эта половина обладает огромнейшим арсеналом средств скрывать эту скорбь. Однако мне мои знания к сожалению седины в висках пока не принесли. Толи знания малы, толи волосы светлы.

Все же попрошу прекрасную половину не бояться заиметь лишние моршинки или пару седых волос, а не столь прекрасную прошу не рассматривать эту выставку как средство увеличения свой популярности у... в общем, смотри выше. Ибо тема выставки не претендует на "многие знания", а посвящена лишь некоторым аспектам влияния на творчество некоторых импрессионистов некоторых их учителей. Кроме того, в этой выставке я впервые набрался смелости (кто-то скажет наглости) внести что-то свое. Например, подбор включенных в экспозици картин.

Сначала я хотел сделать выставку посвященную ученикам: Клоду Моне, Берте Моризо, Камилю Писсарро, Полю Сезанну и их учителям: Эжену Будену, Иохану Бартольду Йонкинду, Жану-Батисту-Камилю Коро. Но в ходе работы я понял, что для одной выставки это слишком обширная тема и решил организовать несколько выставок на эту тему. И первую посвятить Клоду Моне и его учителям.

Итак...

Клод Моне

Эжен Буден

"Эжену Будену я обязан тем, что стал художником".

14 ноября в Париже в семье Адольфа и Луизы-Жюстины Моне родился сын, которого назвали Клод-Оскар (родители называли его просто Оскар). В 1845 году семья Моне перебирается в Гавр, где жила сводная сестра Адольфа (соответственно, тетя Оскара) Жанна-Маргарет Лекадр, сыгравшая впоследствии не последнюю роль в судьбе племянника.

1 апреля 1851 года Оскар Моне поступает в колледж Гавра. Во время учебы в колледже он увлекается рисованием. Предметом его рисунков становятся корабли в порту, портовые сооружения, пейзажные зарисовки. Но особенно ему удавались шаржи. Как карикатурист уже в 15 лет он был известен всему Гавру. Его популярность дошла до того, что он стал продавать свои шаржи по 20 франков. В это же время он берет уроки у профессора рисования М.Ошара, в прошлом - ученика Давида.

Когда Оскару исполняется 16 лет умирает его мать и он оставляет учебу в колледже. Однако увлечение рисованием не проходит, чему в немалой степени способствует тетушка Лекадр, содержащая собственную художественную студию. Оскар часто посещает эту студию и продолжает рисовать шаржи, которые выставляет на витрине багетной мастерской. Именно здесь и происходит его знакомство с Эженом Буденом, который также выставляет свои работы в багетной мастерской. Однажды они оказались там вместе и хозяин мастерской представил Буден Моне как талантливого карикатуриста. Вот как вспоминает Клод Моне знакомство с Эженом Буденом: "Буден тотчас же подошел ко мне, похвалил своим мягким голосом и сказал: "Я всегда с удовольствием смотрю на ваши рисунки; это забавно, легко, умно. Вы талантливы - это видно с первого взгляда, но, я надеюсь, вы не остановитесь на этом. Все это очень хорошо для начала, но скоро вам надоест карикатура. Занимайтесь, учитесь видеть, писать и рисовать, делайте пейзажи. Море и небо, животные, люди и деревья так красивы именно в том виде, в каком их создала природа, со всеми их качествами, в их подлинном бытии, такие, как они есть, окруженные воздухом и светом". "По его настоянию я решил заняться живописью под открытым небом. Я купил себе коробку с красками, и мы отправились в Рюэлль (на северо-востоке от Гавра). Буден установил свой мольберт и принялся за работу. Вдруг словно пелена спала с моих глаз: я понял, почувствовал, что такое живопись; ... я понял свое предназначение. Эжену Будену я обязан тем, что стал художником ... Буден с нескончаемым терпением и добротой взялся за моё обучение. Через некоторое время мои глаза открылись, я по-настоящему понял природу и в то же время научился любить ее". Результатом этих уроков стала картина "Вид на Рюэлль" с подписью О.Моне, которая была похожа на пейзажи Будена. Эта картина появилась на муниципальной выставке в Гавре в августе-сентябре 1858г.

Клод Моне. Вид на Рюэлль. 1858. Холст, масло, 46x65, частная коллекция. Работа была выставлена на муниципальной выставке в Гавре в августе-сентябре 1858 года (каталожный номер 380). Подписана O.Monet и датирована [18]58 годом. Картина была утеряна и обнаружена спустя сто лет. Она позволила достаточно точно определить время первого живописной работы Клода Моне. Это начало лета 1858 года. Ему тогда было семнадцать с половиной лет. Его встреча с Буденом произошла несколькими месяцами ранее.

Эжен Буден. Фестиваль в гавани Онфлера. 1858. Холст, масло, 41x59.3, коллекция м-ра и м-сис Поль Меллон.

Буден был одним из первых верных сторонников работы на пленэре. Даже Коро практически все свои работы начатые на пленэре дописывал в студии. Буден же предпочитал работать исключительно на открытом воздухе. "Все, что написано непосредственно на месте, - заявлял он, - всегда отличается силой, выразительностью, живостью мазка, которых потом не добьешься в мастерской". Он считал также нужным "проявлять крайнее упорство в сохранении первого впечатления, так как оно - самое правильное" и в то же время настаивал, что "в картине должна поражать не одна какая-либо часть, а все в целом". Не правда ли, эти утверждения - не что иное, как декларацая основных принципов импрессионизма.

Вместе с тем, Буден, был слишком скромным человеком и не предполагал, что его уроков будет достаточно для того, чтобы наставить Моне на верный путь. Он обычно говорил: "Работая в одиночестве, нельзя достичь цели, разве что при очень больших способностях, и все же... все же искусство не создается в одиночку, в провинциальном захолустье, без критики, без возможности сравнения, без твердого убеждения". После шести месяцев общения с Буденом Клод Моне решает посвятить себя живописи и отправиться по совету Будена в Париж для дальнейшего обучения.

Несмотря на то, что пути Моне и Будена на некоторое время расходятся, они продолжают поддерживать дружеские отношения. В начале мая 1859 года Моне пребывает в Париж, и уже через несколько дней пишет первое письмо Будену, где делится своими впечатлениями от Салона (Салон обычно открывался в первых числах мая) и встречи с Тройоном, которому рекомендовал его Буден. Текст этого письма приведен в следующем разделе. Спустя две недели 3 июня Моне пишет второе письмо, в котором опять делится впечатлением о Салоне: "Нет ни одной хорошей картины на морскую тему. Грандиозное полотно Изабе ужасно. В общем, настоящих художников-маринистов не хватает, и в этом направлении перед вами открываются большие перспективы".

В дальнейшем Эжену и Клоду еще не раз приходилось работать бок о бок в Сент-Адрессе, Трувилле, Онфлёре. Так, что процесс обучения не ограничился первыми шестью месяцами их знакомства. Правда обучение это имело уже совершенно иную форму. Моне достаточно рано, начал искать свой путь в искусстве, отвергнув стандарный путь молодого художника в Салон, и в дальнейшем все свои отношения с "учетелями" строил на основе критического подхода к их творчеству, заимствуя из их художественных принципов и методов только то, что он считал приемлемым для себя.

В те времена путь молодого художника лежал через обучение у какого-либо маститого художника, желательно академика, члена жюри Салона. Причем, как правило, обучение сводилось к слепому копированию стиля, манеры, сюжетов и т.д. и т.п. учителя. Зато и "успех" был гарантирован. Если на картине стояла подпись: такой-то ученик такого-то, а учитель входил в жюри Салона, то можно было считать, что картина уже висит в Салоне. А это в первую очередь коммерческий успех, так как картины, висевшие там охотно покупались и за приличные деньги, ибо в глазах подавляющего большинства покупателей картина из Салона обладала несомненной художественной ценностью. Почему этот путь был неприемлем для Моне и других молодых художников, с которыми он познакомился в Париже в академии Сюиса и мастерской Глейра. Кто-то скажет, что такова была бунтарская натура молодых художников, другие скажут, что на то были объективные причины: развитие капитализма требовало создания "нового" искусства, отражающего его интересы - в общем "верхи не могли, а низы не хотели" или наоборот :-). Не знаю кто прав. Наверно, как всегда и те и другие. Действительно объектом изображения молодых художников стал народ в самом широком смысле: крестьяне Писсарро (настоящие, а не "крестьянки" Ватто), балерины и прачки Дега, буржуа в кафе и на прогулках Мане и Ренуара, рыбаки Моне, шахтеры ван Гога. Главное в том, что выбрав этот путь молодые художники, лишенные других средств к существованию обрекли себя на долгие годы нищеты и лишений. Действительно, и Моне, и Ренуар, и Писсарро, и Сислей, которые в отличие от Мане, Дега, Базиля и Кайлботта не имели иных средств к существованию, кроме живописи, жили в нищете очень долгое время, до конца 80-х - начала 90-х, когда их картины начали пользоваться популярностью. К сожалению, не все даже дожили до этого. Например, Альфред Сислей умер практически в полной нищите в 1889 году. А уже в следующем 1990-м году его картина "Наводнение в Марли" была продана за баснословную сумму 41000 франков (сам Сислей в свое время получил за нее всего 180 франков).

Это "лирическое" отступление приведено для того, чтобы показать, чем пожертвовал и на что обрек себя Клод Моне, за право на свободное творчество. Вернемся, однако, к взаимоотношениям Клода Моне и Эжена Будена. Что же позаимствовал Моне из творчества Будена. Во-первых, конечно, любовь к морю. Практически все творчество Будена было посвящено морю. Значительное место море занимало и в творчестве Моне.

Эжен Буден. Купальщики на пляже в Трувиле. 1869. Дерево, масло, музей д'Орсэ, Париж. Большое количество картин Будена посвящено изображению людских групп на пляже на фоне моря. Его даже называют основателем нового живописного жанра, названия которого, кажется, еще не придумано.

Клод Моне. Пляж в Трувиле. 1870. Холст, масло, 38х46, Национальная галерея, Лондон. Клод Моне также отдал должное этому жанру. Эта картина написана на пленэре, о чем свидетельствуют множественные вкрапления песка в краску. Не исключено, что картина писалась одновременно с какой-либо картиной Будена.

В отношениях учителей и учеников постоянно возникает вопрос о влиянии уеника на учителя. Естественно, в отношениях большинства учетилей постоянных участников Салона и их учеников такого вопроса возникнуть не могло. Авторитет учителя был незыблем. Были, конечно, и среди признанных Салоном художников исключения, впрочем, весьма редкие. В свое время эти художники смогли пробиться в Салон с большим трудом, в чем-то идя на компромисс, в чем-то не изменяя своим принципам. К ним можно отнести Камиля Коро, Франсуа Добиньи, Гюстава Курбе, Эжена Делакруа. Они признавали за молодыми художникам право на поиск и, следовательно, были способны учиться сами, пусть даже и у своих учеников. Что касается Будена, то он с одной стороны не был признанным художником, а с другой был достаточно молод и скромен, чтобы уметь учиться. Поэтому он несомненно также испытывал влияние Моне, как и Моне его влияние.

Клод Моне. Впечатление, Восход солнца. 1873. Холст, масло, 48x63, Музей Мармоттан, Париж. Это, наверное, самая известная картина импрессионизма, так как именно ей импрессионизм обязан своим названием. Картина была представлена на первой выставке импрессионистов. Картина самим Моне датирована (18)72 годом, хотя в большинстве каталогов она датируется 1873 годом (интересно почему). Моне написал этот этюд весной 1872 года в порту Гавра, где он жил в это время. Этюд написан прямо из окна дома Моне и судя по всему за несколько минут.

Клод Моне. Восход солнца, Морской пейзаж. 1873. Холст, масло, 48.5x59.2, Музей Поля Гетти, Лос-Анжелес. Менее известная картина Моне, написанная приблизительно в то же время и том же месте (в Гавре). В этих картинах чувствуется влияние Тернера, с творчеством которого Моне познакомился в 1870 году в Лондоне, сбежав в Англию от войны Франции с Пруссией. Туда же бежали и Сислей, и Писсарро. Моне и Писсарро посчастливилось найти друг друга в Лондоне. Впоследствии Писсарро вспоминал: "...Посещали мы и музеи. Акварели и картины Тернера и Констебла, полотна старика Крома, конечно, имели влияние на нас..."

Дж.М.У.Тернер. Тур. Заход солнца. ок.1841. Акварель, 134x168, Галерея Тейт, Лондон. Одна из достаточно большой серии акварелей Тернера, изображающих различные природные явления, рассветы и закаты, туманы, шквалы на море, пожары и т.д.

Эжен Буден. Сумерки над гаванью Гавра. 1872. Холст, масло, 40x55, музей Гавра. Точная дата написания картины неизвестна. Ее принято датировать между 1872 и 1878 годом. Нетрудно провести аналогию с вышеприведенными картинами Моне. Ее можно даже рассматривать как цитату одной из этих картин. Моне и Буден часто работали вместе, в том числе и в 1872 году в Гавре. Не исключено, что эти картины писались практически одновременно. Сие тайна есть. Возможно мы ее никогда не узнаем.

Эжен Буден и Клод Моне сохранили дружеские отношения на всю жизнь, до самой смерти Будена в 1998 году. Вот пример их переписки в 1892 году:

"В ответ на Ваше сообщение о женитьбе разрешите мне написать несколько строчек, напоминающих о прошлом. Но прежде позвольте поздравить Вас с заключением супружеского союза. Я имел удовольствие видеть Вашу жену раньше. Она всегда была так приветлива и любезна с художниками. Уже давно прихоть судьбы и жизненная необходимость нас развели в разные стороны, но я всегда внимательно следил за Вашими успехами: <...> я всегда пытался быть в курсе Вашей работы. Как далеко то время, когда мы ходили писать пейзажи и долину Рюэлль, в Сент-Адресс, Трувилль или в Онфлёр с добрым, могучим и несчастным Йонгкиндом. <...> Я старею и сожалею лишь об одном: среди памятных вещей, бережно сохраняемых мною, нет ни одной Вашей картины <...> которая бы напоминала о годах юности, борьбы, замешательства, <...> а также разочарований. Этот подарок был бы мне очень дорог, <...> я прошу его не потому, что ваши картины приобрели значительную ценность. Поступайте, как сочтете нужным, дорогой Моне, но знайте, что для меня будет большим удовольствием иметь что-то на память о Вас. Вы превзошли самого себя. Для Вас закончились годы испытаний и нужды. Прошу Вас выполнить мою просьбу побыстрее, так как я старею с каждым днем".
Буден к Моне, Довиль, 28 июля 1892

"Я был тронут и в то же время польщен Вашей просьбой. <...> Я постараюсь подарить вам то, что будет достойно Вас <...> Вы знаете о моем к Вам расположении и признательности. Я не забыл, что Вы первый научили меня видеть и понимать. Как и Вы, я много раз вспоминал первые уроки живописи и те замечательные прогулки в компании с Йонгкиндом и Курбе. Я был рад узнать, что Вы тоже сохранили память о них. Я надеюсь этой зимой приехать к Вам и поговорить о прошлом. Ваш старый друг".
Моне к Будену, Живерни, 22 августа 1892

Констан Тройон, Академия Сюиса, Алжир

Вернемся, однако, в май 1859. Восемнадцатилетний Моне пребывает в Париж, где по рекомендации Будена посещает Констана Тройона. Тройона и Будена связывали дружеские чувства. Тройон, будучи признанным художником, не раз помогал Будену, заказывая тому доработку своих работ. Буден часто дописывал небо на картинах Тройона. Сам же Тройон предпочитал писать различных животных от домашних (лошадей, коров, овец, коз) до диких. Большая серия картин Тройона посвящена охоте.

Констан Тройон. Приближение грозы (у водопоя). 1851. Дерево, масло, 53x83.2, ГМИИ им А.С.Пушкина, Москва.

О своей встрече с Тройоном Моне сообщает Будену в письме от 19 мая: "Пока я еще смог побывать в Салоне только один раз. Тройоны великолепны, Добиньи кажутся мне по-настоящему прекрасными. Есть несколько красивых Коро... Я побывал у некоторых художников. Начал с Амана Готье, который рассчитывает в ближайшее время видеть вас в Париже. Вас ожидают все. Не оставайтесь в этом городе хлопка, не падайте духом. Я заходил к Тройону, показал ему два моих натюрморта, и по поводу их он мне сказал: "Ну что ж, мой милый, с цветом у вас все будет хорошо; в целом он создает верное впечатление. Но вам нужно серьезно позаниматься, все, что вы сейчас делаете, - очень мило, но делаете вы это слишком легко; этого вы никогда не потеряете. Если вы хотите послушаться моего совета и серьезно заняться искусством, начните с поступления в мастерскую, где работают над фигурой, пишут натурщиков. Учитесь рисовать - это то, чего вам всем сегодня не хватает. Послушайтесь меня - и вы увидите, что я прав. Рисуйте сколько сможете, никогда нельзя сказать, что рисуешь достаточно. Однако не пренебрегайте и живописью; время от времени выезжайте за город, делайте этюды, прорабатывайте их. Делайте копии в Лувре. Заходите почаще ко мне, показывайте все, что сделали; побольше мужества, и вы добьетесь своего". И, - прибавляет Моне, - мои родители разрешили мне остаться на месяц-другой в Париже, следуя совету Тройона, который настаивает, чтобы я основательно занялся рисованием. "Таким путем, - сказал он мне, - вы приобретете навык, вернетесь в Гавр и сможете писать хорошие этюды за городом, а зимой приедете в Париж, чтобы устроиться здесь окончательно". Родители мои одобрили это".

Тройон посоветовал Моне учиться у Кутюра, но Моне не следует его совету, так как произведения Кутюра ему категорически не нравяться. Вместо этого он начинает посещать "Академию Сюиса", названную по имени ее владельца. "Академия Сюиса" была не настоящей академией, а заведением, открытым бывшим натурщиком, где художники могли за небольшую плату писать живую натуру, без каких-либо экзаменов и занятий, и куда многие пейзажисты приходили изучать анатомию человеческого тела. Помещалась она на набережной Орфевр, возле моста Сен-Мишель, в старом мрачном здании, где известный зубной врач рвал зубы по франку за штуку. Когда-то там работал Курбе; Мане, еще будучи учеником Кутюра, приходил туда порисовать на свободе; время от времени, когда он бывал в городе, туда заходил Писсарро, чтобы пописать обнаженную натуру или просто встретиться с друзьями. Там с ним Моне и познакомился. Моне посещал "академию" в течение 1860 года. Все это время он вынужден был жить на свои сбереженья, которые ему пересылала тетка. Отец прекратил выплату содержания, так как он отпустил Клода в Париж только на два месяца. Клод же самостоятельно решил остаться в Париже. Возможно отец и согласился бы содержать Клода, если бы тот поступил на обучение в Школу изящных искусств.

Обучение Моне на ограничивается одним посещением "академии". Огромную роль в обучении играла сама атмосфера Парижа. Моне знакомится с другими молодыми художниками, посещяет "Кабачок мучеников", где собирались мрогие художники, в том числе и Курбе, посещает различные выставки. Большое впечатление производит на него выставка, организованная в 1860 году на средства частных коллекционеров на Итальянском бульваре. Особенно восхищается он Делакруа, Курбе, Коро, Милле и другими "барбизонцами". Однако в 1861 году парижская жизнь для Моне заканчивается - его призывают в армию. Призыв на военную службу в то время решался жеребьевкой, и тот, кто вытаскивал несчастливый номер, должен был семь лет отслужить в армии. Однако, поскольку можно было "купить" заместителя, отец Моне так и собирался сделать в том случае, если сын подчинится его воле. Но Моне был тверд. "Семь лет службы, страшившие многих, - объяснял он впоследствии, - были для меня полны привлекательности. Мой друг, служивший в полку африканских стрелков и обожавший военную жизнь, заразил меня своим энтузиазмом и привил мне свою любовь к приключениям. Ничто не привлекало меня так, как бесконечные кавалькады под пылающим солнцем, набеги, запах пороха, удары сабель, ночи в пустыне, проведенные в палатках, - и я ответил на ультиматум отца жестом великолепного безразличия. Я вытащил несчастливый номер. Мне удалось благодаря собственным настояниям попасть в африканский полк. Я провел в Алжире два поистине чарующих года..."

Йонгкинд

"...он стал моим настоящим учителем, ему я обязан окончательным формированием моего глаза".

В начале 1862 года Клод Моне Серьезно заболел в Алжире и был отослан домой на поправку. В течение шести месяцев, пока длилось его выздоровление, оен рисовал и писал с удвоенной энергией. Видя его настойчивость, отец наконец убедился, что никакая сила не сломит молодого художника. Доктор предупредил, что возвращение Моне в Африку может иметь роковые последствия, и к концу отпуска отец решил "выкупить" его. Моне снова начинает работать вместе с Буденм в Гавре. В это же время в Гавре работает голлаандский художник Иохан Йонкинд. Кто-то из художников представил Моне Йонкинду. Моне в свою очередь представил Будену своего нового знакомого. Йонкинд, которому в то время было сорок лет, произвел на Моне сильное впечатление. Веселый и в то же время меланхоличный, серьезный и скромный, он говорил по французски с сильным акцентом и совершенно пренебрегая правилами грамматики. Любимыми сюжетами Йонкинда были неприрывно меняющиеся виды природы, что роднило его с Моне и Буденом. Естественно, между ними возникли терлые, дружеские отношения. Впоследствии Моне вспоминал, что Йонкинд "хотел взглянуть на мои этюды, приглашая работать вместе с ним. Объяснял мне всевозможные " отчего и почему", касающиеся его манеры, и, таким образом, завершил мое образование, которое я получил у Будена. С этого времени он стал моим настоящим учителем, ему я обязан окончательным формированием моего глаза".

Иохан Йонкинд. В Голландии; Лодки у мельницы. 1868. Музей д'Орсэ, Париж.

Иохан Йонкинд. Сена и Нотр-Дам в Париже. 1864. Музей д'Орсэ, Париж.

Клод Моне. Мельница в Заандаме. 1871. Холст, масло, 48x73.5, Глиптотека Карлсберга, Копенгаген.

Клод Моне. Заан в Заандаме. 1871. Холст, масло, 42x73, частная коллекция, США.

Летом и осенью 1864 года после закрытия мастерской Глейра (об этом можно прочитать в следующем разделе) Моне работает в Онфлере и снова бок о бок с Буденом и Йонкиндом. В противоположность Будену Йонкинд не писал на пленэре законченных пейзажей. Тем не менее главным для него было "впечатление". Йонкинд старался изображать не то, что знал о своем предмете, а сам предмет таким, каким он ему казался при определенных атмосферных условиях, то есть он сделал атмосферные условия основным предметом своих этюдов. Моне вскоре последовал его примеру, написав дорогу В Нормандии один раз под облачным небом и другой - покрытую снегом. Наблюдая, как так называемые локальные цвета и знакомые формы изменяются в зависимости от окружающей среды, он сделал решительный шаг к полному пониманию природы.

Мастерская Глейра, Франсуа Милле, Гюстав Курбе, Франсуа Добиньи

Снова вернемся в 1862 год, когда Моне работал с Йонкиндом. Однако тетка Моне мадам Лекадр была не очень довольна процессом обучения племянника (вспомним к слову, что мадам Лекадр владела собственной художественной студией). Она была приверженницей "классической" живописи и "классического" обучения и считала Йонкинда и Будена неподходящими учителями. Особенно Йонкинда с его пристрастием к алкоголю. Чтобы избавить Клода от "плохой компании" Моне-старший по совету тетки послал сына в Париж для продолжения обучения живописи, но с условием. Как вспоминал позже Моне, "само собой разумеется, - сказал мне отец, - что на этот раз ты будешь работать серьезно. Я хочу видеть тебя в мастерской под руководством известного художника. Если ты снова станешь независимым, я без всяких разговоров прекращу высылать тебе деньги..." Хотя это условие не слишком устраивало Моне он согласился. Он отправился в Париж к художнику Тульмушу, старому знакомому семьи и с недавних пор родственнику (он женился на одной из кузин Моне). Тульмуш был учеником Глейра и, естественно, порекомендовал поступить на обучение в к Глейру. И осенью 1862 года Моне вынужден был поступить в мастерские Глейра. В это же время у Глейра учились Фредерик Базиль, Огюст Ренуар, Альфред Сислей, с которыми Моне сразу же сдружился. В отличие от Моне и Ренуар, и Базиль, и Сислей занимались серьезно. Сислей даже намеревался стать кандидитом на Римскую премию, дававшую право на пятилетнее обучение в Римской академии, - высшую награду, какой можно было удостоиться в школе. Моне, вынужденный заниматься у Глейра вопреки своему желанию, с первого дня был более или менее явным бунтовщиком. Поэтому он сразу стал верховодить своими новыми друзьями. К тому же его нельзя было уже считать начинающим.

Необходимо отметить, что обучение у Глейра отличалось от обучения в других школах и академиях. Причина была в личности Глейра Он был скромным человеком, не любившим читать лекции и в общем довольно терпимым. Он редко брал в руки кисть, чтобы поправлять работы учеников. Глейр не отдавал предпочтения каким-либо сюжетам и разрешал ученикам писать все, что они хотели. Два раза в неделю посещая студию, он медленно обходил всех, останавливаясь на несколько минут у каждой доски или мольберта и в основном ограничивался советами, суть которых заключалась в следующем: больше рисовать, заранее подготавливать на палитре тон, чтобы без помехи отдаваться "линеарному выражению предмета". Еще немаловажным было то, что Глейр не брал платы за свои "советы". Он брал с учеников деньги только за помещение и натурщиков, ровно десять франков в месяц, чем заслужил подлинное уважение своих учеников.

В марте 1863 года Моне с Базилем выезжают поработать в Шайи-ан-Бьер рядом с Фонтенбло. Вернувшись в Париж Моне, должно быть побывал в Салоне и Салоне Отверженных. На лето Моне уезжает в Гавр. К осени возникают слухи о закрытии мастерской Глера из-за болезни ее руководителя. Моне первым уходит из мастерской, за ним последовали Базиль, Ренуар и Сислей.

В следующем 1864 году с Моне и Базилем в Шайи уже едут Ренуар и Сислей. Там они встречаются с Коро, Диазом, Милле, Курбе. На Сислея большое впечатление произвел Коро, Ренуар колебался между Коро и Курбе, в то время как Моне восхищался Милле. Но в отличие от этих мастеров они начали работать исключительно на пленэре.

Камиль Коро. Воспоминание о Мортефонтене. 1864. Холст, масло, 65х89, Лувр, Париж.

Гюстав Курбе. Дуб во Флаги. 1864. Холст, масло, 89х110, Художественный музей Мураучиа, Токио.

Франсуа Милле. Пастушка со стадом. 1864. Холст, масло, 81х101, Музей д'Орсэ, Париж.

Хотя Добиньи в это время не работал в Барбизоне, его пример всегда был перед глазами Моне, который с самого начала был от него в восхищении. Из всех пейзажистов того времени, за исключением Будена, Добиньи был единственным, кто работал непосредственно на пленэре. Благодаря свежести исполнения его полотна сохраняли некоторую эскизность, что являлось препятствием для его признания. В Салоне его картины регулярно подвергались ожесточенным нападкам.

Франсуа Добиньи. Берега Уазы. 1859. Холст, масло, 90х182, Музей Бо-Артс, Бордо.

Клод Моне. Дорога в лесу. 1864. Холст, масло, 43x60, частная коллекция.

Клод Моне. Мощеная дорога в Шайи в лесу Фонтенбло. 1865. Холст, масло, 97x13, Ордрупгардсамлинген, Шарлоттенлунд-Копенгаген.

Клод Моне. The Bodmer Oak, Fontainebleau Forest. 1865. Холст, масло, 96.2x129.2, Метрополитен-музей, Нью Йорк.

Первый успех

Летом Моне и Базиль перебираются в Онфлёр. В июле Базиль возвращается в Париж, чтобы узнать результаты экзамена по медицине, которые он держал до отъезда в Онфлёр. Кстати, экзамены он не выдержал и родители в конце концов разрешили ему бросить медицину и целиком посвятить себя живописи. Моне остается в Онфлёре. Осенью к нему присоединились Буден и Йонкинд. Моне вернулся в Париж в конце 1864 года с серией картин; в их числе были два морских пейзажа, которые он собирался послать в Салон.

Жюри Салона 1865 года проявило некоторую снисходительность к молодым талантам, как и в прошлом году. В результате в Салоне Моне смог выставить свои два морских пейзажа, написанных в прошлом году в Онфлёре. Мане, Ренуар, Берта Моризо и Писсаро также смогли выставить по две картины, Дега (в то время он подписывается и числиться в каталогах как де Га) послал в Салон одну картину.

Клод Моне. Устье Сены в Онфлере. 1865. Холст, масло, 90х150, Музей Нортона Симона, Пасадена, Калифорния. Картины в Салоне во избежание протекционизма в 1864 году вывешивались в алфавитном порядке и картины Клода Моне находились в одной комнате с работами Эдуарда Мане. Когда в день открытия выставки Мане вошел в эту комнату, он был неприятно поражен тем, что несколько человек похвалили его морские пейзажи. Рассмотрев подпись на двух приписываемых ему картинах, Мане решил вначале, что это какая-нибудь дешевая шутка, и, надо, полагать, тот факт, что эти морские пейзажи продолжали пользоваться бОльшим успехом, чем его работы, не смягчил его раздражения. Он ушел с выставки в ярости.

Клод Моне. Мыс Эв близ Эббе. 1865. Холст, масло, 90х150, Художественный музей Кимбелла, Форт Ворт.

Работы Моне сразу завоевали настоящий успех. В большом альбоме "Автографы Салона" появился даже набросок одной из картин Моне со следующей надписью: Моне. Автор морского пейзажа, наиболее оригинального и мягкого, наиболее сильно и гармонично написанного из выставлявшихся за долгое время. У него несколько глухая тональность, как у Курбе, но что за богатство и что за простота взгляда! Господин Моне, неизвестный вчера, с самого начала одной картиной создал себе имя". Это подпись принадлежала одному из друзей Моне (возможно Захарию Астрюку). Но были и другие хвалебные отзывы. Обозреватель "Gazette des Beaux-Arts" Поль Манц писал: "Склонность к гармонии цветов, чувство валеров, поразительное чувство целого, смелая манера видеть вещи и привлекать внимание зрителя - вот качества, которыми господин Моне уже обладает в высокой мере. Его "Устье Сены" внезапно остановило нас и мы его не забудем. С сегодняшнего дня мы, конечно, с интересом будем следить за бубущими успехами этого искреннего мариниста".

Послесловие

Увы, будущее показало, что до настоящего признания было еще очень далеко - 9 лет до первой выставки импрессионистов и не менее 20 лет до тех пор когда картины Моне и других импрессионистов стали потихоньку пользоваться популярностью. В отношении Клода Моне нельзя провести резкую черту, отделяющую процесс обучения от работы в качестве сложившегося художника. Как и все большие художники он учился всю жизнь. Моне никогда не был подвержен влиянию каких-либо авторитетов, художественных течений или моды, но в то же время отличался удивительной самокритичностью и равнодушием к успеху и похвалам вплоть до самой смерти. Даже в 10-х и 20-х годах XX века, будучи всемирно известным художником он постоянно недовольный своими работами, часто уничтожает сделанное, сжигая на костре даже законченные полотна к большому нашему сожалению.

В 1912 году Моне пишет Дюран-Рюэлю: "Сегодня, больше чем когда-либо, я сознаю, насколько искусствен мой незаслуженный успех. Я не теряю надежды научиться работать лучше, но возраст и горе исчерпали мои силы. Я заранее знаю, что Вы сочтете мои полотна безупречными. Я знаю что, выставив их, добьюсь болшого успеха, но меня это не радует, ибо я уверен, что они плохи и никто меня в этом не разубедит...".